Понятно. Спасибо большое. Ну то есть это правильно, что пусть нам будет хуже, номы встанем, закалимся. Да. А что делать? Вы знаете, оптимисты, я так понимаю, что они начинают и выигрывают. Поэтому я еще раз хочу приземлить вот вопрос. У нас сейчас когда толкуют про инновации, все почему-то говорят о бизнес-инкубаторах, о малом и среднем бизнесе. Но я напомнил бы слова Наполеона – «Бог любит большие батальоны». Ну в самом деле. Во всем мире в круге воспроизводства инноваций есть одна очень простая пропорция: образование, рождение научных идей, фундаментальные разработки условно говоря стоят 1 рубль. Я абсолютно согласен с коллегой из зала, что прикладные разработки, опытно-конструкторские бюро и все остальное, где действительно и знания, возникают работающие образцы или примеры новых услуг или социальные технологии новые, о каких сегодня не шла речь, но они тоже очень важны – это 10 рублей. Но после этого естественно нужно создать технологию массового производства и вывести этот товар на рынок. Это не значит, что вы возьмете и к тому, что есть на полках добавите что-то свое. Вам нужно иметь такое преимущество, чтобы чужое снять с полки и свое поставить. Вот это стоит 100 рублей. Давайте рассмотрим модельную ситуацию. У нас в Обнинске, допустим, есть замечательная биотехнология. Биотехнология, которая имеет громадную мировую перспективу. Но, даже допустим, что у нас есть деньги на патентование. Но для того, чтобы ее развернуть, она же мировой перспективы, нужен гигант, нам нужен Проктер энд Гэмбл. Допустим, что у вас есть замечательные технологии в сфере компьютерных наук. Но для того, чтобы их реализовать и вывести на мировой уровень вот нужны Microsoft, Intel. Никаких технологических гигантов в России нет. То есть по существу мы оказываемся в очень грустном положении. Если мы все сделали правильно, то нам остается только делать следующее: взять свою инновацию, упаковать и отдать ее заокеанскому или китайскому дяде, чтобы он в своей громадной компании ее и воплотил. И поэтому я хотел бы задать этот вопрос. Мы прекрасно понимаем, что для того, чтобы были инновации – нужны большие батальоны, нужны крупные, мирового масштаба игроки, которые бы это внедряли. Ну, для того, чтоб были понятны просто масштаб я просто приведу некую цифру: все российское оружие это 6 миллиардов долларов в год экспорт. Вся российская нефть – около 60 миллиардов долларов. А по индийскому перспективному плану продажа программного обеспечения индусами должна быть выведена на уровень 60 миллиардов долларов, то есть почти вся российская нефть. Вот и в этой связи спрашивается как мы будем со своим мелким средним бизнесом, как мы с ним будем взаимодействовать с крупными игроками – с российскими ли, с зарубежными ли, российскими, которых нет, но может быть появятся и так далее. Ну и кроме того, продолжая традицию заложенную нашим вице-губернатором, обращу внимание на следующее, что у вас есть еще одно конкурентное преимущество в отношении Сколково. Потому что когда многие наукограды, в частности Троицк, Дубна и другие, когда они обращались в администрацию президента, говорили, отдайте нам этот вариант и скажите что надо сделать. Им отвечали, знаете, ну, мы пока не очень знаем что надо сделать, но это там. А вы-то знаете что надо сделать, вам-то нужен шестой технологический уклад. Я слыхал, что прозвучало слово биотехнологии. И напомню, что производство одного антибиотика нового – это примерно один миллиард долларов. Понимаете. И в этой связи, конечно, вот хотелось бы Александра Павловича Сорокина послушать как он рассчитывает взаимодействовать с крупными игроками.
Комментариев нет:
Отправить комментарий