Несколько заметок, сегодня не успеваю сделать из них темы

• Кто изменил контекст Beatles, признавайтесь
• Президент выразил удовлетворение проведённой операцией
• Сплошной Каскадный Исполнитель (СКИ) -. состояние вычислительной нейросети.
• Сбалансировать объём и скорость пока никто не догадался
• Нирвана не является пропуском через гейты - несуразица, являющаяся результатом сложного планирования
• кариес, как глобальная проблема, должен лечится газом (мне так кажется)

А можно исходный код с разными уровнями представления?

Псевдокод (язык описания алгоритмов)

[править]

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Псевдоко́д — компактный (зачастую неформальный) язык описания алгоритмов, использующий ключевые слова языков программирования, но опускающий несущественные подробности и специфический синтаксис. Псевдокод обычно опускает детали, несущественные для понимания алгоритма человеком. Такими несущественными деталями могут быть описания переменных, системно-зависимый код и подпрограммы. Главная цель использования псевдокода — обеспечить понимание алгоритма человеком, сделать описание более воспринимаемым, чем исходный код на языке программирования. Псевдокод широко используется в учебниках и научно-технических публикациях, а также на начальных стадиях разработки компьютерных программ.

Блок-схемы можно раcсматривать как графическую альтернативу псевдокоду. В отличие от стандартизации синтаксиса языков программирования, на синтаксис псевдокода обычно не устанавливается стандартов, так как последний непосредственно не компилируется в исполняемую программу. Поэтому можно сказать, что обычно автор каждый публикации применяет свой оригинальный псевдокод, однако чтобы быть максимально понятным читателям, авторы публикаций содержащих псевдокод, как правило, заимствуют нужные им конструкции из какого-либо языка программирования. Зачастую источником псевдокода служат несколько языков, и таким образом псевдокод часто не содержит специфических признаков конкретного языка программирования. Кроме того, математические выражения часто включаются в псевдокод в том виде, как их принято записывать в математике, а не в языках программирования, а некоторые фрагменты псевдокода могут фразами естественного языка (русского, английского и т. д.). Однако при этом конструкции некоторых языков программирования чаще используются для псевдокода. Так, например, очень часто используется синтаксис, похожий на синтаксис языкаПаскаль. Это объясняется тем, что Паскаль создавался как язык, ориентированный на задачи обучения программированию, и поэтому синтаксис этого языка особенно приспособлен для восприятия человеком. Часто используются и другие языки: Си, Алгол, Фортран и другие. Их использование можно объяснить как личными симпатиями автора, так и распространенностью на момент написания публикации. В случае русскоязычных публикаций в качестве псевдокода часто используется перевод ключевых слов языков программирования с английского на русский. Такой подход практикуется, в частности, в учебниках по информатике.

Известны прогнозы, утверждающие, что дальнейшее развитие языков программирования пойдет по пути их сближения с псевдокодом, что в конечном этапе позволит осуществлять программирование на естественных языках.

В ряде случаев псевдокодом называют систему команд абстрактной машины, например, P-код, псевдокод вымышленной машины MIX и т. д. В отличие от псевдокода неформального характера, такой псевдокод уже строго формализован, труднее для понимания человеком, но может быть транслирован в работающую программу при наличиипрограммы-эмулятора данной гипотетической машины.

Структурный псевдокод — язык для описания структурированных алгоритмов и документирования структурированных программ для ЭВМ.^[1]

Структурный псевдокод широко используется профессиональными программистами для документирования ПО. В частности корпорация IBM использует структурный псевдокод для документирования всего ПО в этой корпорации с 1972 г.^{[источник не указан 148 дней]}

В учебниках информатики структурный псевдокод впервые был введен в первом вузовском учебнике информатики (Каймин, Питеркин, 1985) для описания алгоритмов решения задач на ЭВМ и кодирования программ на Бейсике.

Computer Finally Emulate the Human Brain

Scientists at the Lulea University of Technology announce the development of a new computer model, which is perfectly capable of mimicking a pair of human brain functions in a digital environment. A number of potentially-groundbreaking applications spring to mind, including the development of machines that are able to analyze their own behavior, find their shortcomings, and then fix them. Another possibility would be the conception of machines that are able to suppress the impact of noise in electrical circuits. Each of the innovation could revolutionize a large number of fields of research.

“We have developed a model of how the various sources of information that complement each other, can get a better idea of what is happening. Better to the extent that we may see more than what the different parts look. We have a model, that in important respects, has the same behavior that is measured by researchers that are investigating the nervous system,” explains LUT researcher Tamas Jantvik. The new computer model features a three-module architecture, with each of the individual modules capable of acting like a different “sense”. One of the devices is currently used to model how visual information and stimuli are processed by the brain.

A second one is in charge of doing the same thing for auditory data, whereas a third is in charge of integrating the first two, and making them work together. The main goal of the investigation is to produce such an advanced system, that scientists will become able to take data on how cortical processes such as sight and hearing work, and then include them into engineering practical applications. “An example is when it turns lock in your ears, than we human beings notice that something is 'weird'. There are systems that are designed to detect when a sensor is faulty, but they do not solve the problem the same way that biology does, and it remains to see which method is best,” the scientist adds.

One of the most impressive things about the new model is the fact that it can accurately modify its perception on a sensory input, when a second input begins being added. This is precisely how our brains function, adapting on the go to impressive amounts of data. All these signals come from our five primary senses – touch, hearing, taste, smell and sight – but also from secondary networks, such as the one determining balance, spatial orientation, and so on. What LUT researchers are trying to do is create a machine that is able to integrate this type of data on its own, without having algorithms teaching it how, AlphaGalileo reports.

Smart Mod Manager 1.8.3

Smart Mod Manager description

Manage your collection of mods, allows you to quickly switch between them, add and remove mods in any order

The Smart Mod Manager application was designed to manage your collection of mods, allows you to quickly switch between them, add and remove mods in any order. It is also capable of merging mods together.

SMM works with nearly all existing mods. The exception is mods that come with their own installers. If you want to install such a mod, it is best to ask its author to provide a "plain" version.

SMM can merge mods together. If two mods conflict with each other, SMM will ask you to choose the more important one. However, it is not always possible to merge mods correctly. Mods that are similar to each other are difficult to merge.

SMM makes mods simple, but does not hide anything from you. The Diagram View shows exactly what is going on behind the scenes. Higher priority mods are displayed above lower priority mods. Links are drawn between conflicting mods. You can click on a link to see what is wrong.

Requirements:

· S.T.A.L.K.E.R.: Shadow of Chernobyl

· NET Framework 2.0

What's New in This Release: [ read full changelog ]

· Improved mod merging

· Some interface polish

· A few minor bugs fixed

Coding tactics versus design strategies

Today, while I was coming back home from work, I had a discussion with a colleage about one of our most important game tools: our animation system.

Said system is very big and has many features, it's probably one of our greater efforts and I doubt there is something more advanced out there. Now, it's even becoming a sort of game rapid prototyping thing, and it supports a few scripting languages, plus an editor, written in another language.

To make all those components communicate properly takes quite a bit of code, and so we needed to create another component that somewhats facilitates connecting the others.While we were discussing about the merits of techniques such as code generation versus code parsing, to link together different languages, it was clear that what was needed was indeed some sort of reflection, and that having said reflection would remove the need of also other parts of code (i.e. serialization).

So I went back home, and started thinking about why we didn't have that. Well, surely the problem had to be historical. Right now looking at our design, the "right" solution was obvious, but I knew that system started really, really small and evolved over the years.I realized actually that we didn't have in general a standard reflection system...

That's rather odd, as in many companies when you start creating your code infrastructure, reflection ends being one of the core components, and everyone uses that, it's more like a language extension, one of the many things you have to code to make C++ look less broken. We didn't have anything like that. We really don't have a core, we don't have an infrastructure at all!

Lack of strategy. We do have a lot of code. A lot. Many different tools, you won't believe how many, and I think that noone really can even view them all. We keep all those modules and systems in different repositories, really in different ogranizational structures with different policies and owners... It's huge and it can look messy.

To overcome the lack of a real infrastructure, some studios have their own standards, maybe a common subset of this huge amount of code that has been approved and tested as the base of all the products that studio makes. Some other studios do not do that, some other again do it partially.

Are we stupid? It looks crazy. I started thinking about how we could do better. Maybe, instead of choosing a subset of technologies that make our core and gluing them together with some bridge code and some test code, we could make our own copies of what we needed, and actually modify the code to live together more nicely. Build our infrastructure by copying and pasting code, modifying it, and not caring about diverging from the original modules.

But then what? It would mean that everything we modify will live in its own world, we can't take updates made by others, and we can't take other modules that depend on one of the pieces that we modified. And every game, to leverage on this new core, had basically yo be rewritten! Even cleaning up the namespaces is impossible! No, it's not a way that could be practical, even if we had the resources to create a team working on that task for a couple of years.

What went wrong? Nothing really. As bad as it might look, we know that it's the product of years of decisions, all of which I'm sure (or most of them) were sane and done by the best experts in our fields. We are smart! But... in the end it doesn't look like it! I mean, if you start looking at the code it's obvious that there was no strategy, the different pieces of code were not made to live together.

Is it possible to do better? Not really, no. We know that in software development, designing is a joke. You can't gather requirements, or better, requirements are something that you have to continuosly monitor. They change, even during the lifetime of a single product. How could we design technology to be shared... it's impossible!

Your only hope is to do the best you can do in a product, and then in another, and start to observe. Maybe there is some functionality that is common across them, that can be ripped out and abstracted into something shareable. Instread of trying to solve a general problem, solve a specific one, and abstract when needed. Gather. That's sane, it's the only way to work.

But then you get to a point were something started in a project, got ripped out because it was a good idea to do so, and evolves on its own across projects. Then another studio in the opposite side of the world sees that component, thinks its cool and integrates it. Integrates it together with its own stuff, that followed a similar path. The paths of those two technologies were not made to work together, so for sure the won't be orthogonal, they won't play nice. There will be some bloat. And the more you make code, promote it to a shareable module, and integrate other modules, the more bloat you get. It's unavoidable, but it's the only thing that you could do.

So what? We're looking at a typical problem. Strong tactics, good local decision, that do not lead over time to strong strategy. It's like a weak computer chess player (or go, chess is too easy nowadays). What's the way out of this? Well... do as strong computer chess programs do! They evaluate tactics over time. They go very deep, and if they find that the results are crap, they prune that tree, they trash some of their tactical decisions and take others. Of course computer chess can go forward in time and then back, wasting only CPU time.

We can't go back, but we can still change our pieces on the chessboard. We can still see that a part of the picture is going wrong and delete it... at least if we took the only important design decision out there: making your code optional. That's the only thing you have to do, you have to be sure to work in an environment where decisions can be changed, code can be destroyed and replaced. Two paths, two different technologies after ten years intersect. Good. They intersect too much? They become bloated? You have to be able to start a new one, that leverages on the experience, on the exploration done. But that is possible only if everything else does not deeply depend on those two.

Tactics are good. Tactics are your only option, in general. If you're small, have little code, have a few programmers, then you might live in the illusion that you can have a strategy. You're not, it's only that strong tactics at that size, look like a strategy. It's like playing chess on a smaller board, the same computer player that seemed weak, becomes stronger (even more clear again, with go) *. And of course that's not bad.

Some design is not bad, drawing the overall idea of where you could be going... Like implementing some smarter heuristics for chess. It's useful, but you don't live with the idea that it's going to be the solution. It can improve your situation by a small factor, but overall you will still need to bruteforce, to have iterations, to let things evolve. Eventually, over the years, relying on smart design decision is not what is going to make a difference. They will turn bad. You have to rely on the idea that tactics can become strategy. And to do that, you have to be prepared to replace them, without feeling guilty. You've explored the space, you've gathered information (Metropolis sampling is smart).

---

* Note: that's also why a lot of people, smart people, do not believe me when I say that stuff like iteration, fast iteration, refactoring, dependency elimination, languages and infrastructures that support those concepts, are better than a-priori design, UML and such. They have experience of too little worlds (or times). I really used to think in the same way, and even now it's very hard for me to just go and prototype, to ignore the (useless and not achievable) beauty of a perfect design drawn on a small piece of paper. We go to a company, or get involved into a project, or have experience of a piece of code. We see that there is a lot of crap. And that we could easily have done better! Bad decisions everywhere, those people must be stupid (well... sometimes they are, I mean, some bad decisions were just bad of course). Then we make our new system, we trash the old shit, and live happily. If the system is small enough, and the period of time we worked on it is small enough, we will actually feel we won... We didn't, we maybe took the right next move, a smart tactical decision. I hope that it didn't took too long to make it... because anyway, that's far from winning the match! But it's enough to make us care way too much about how to take that decision, how to make that next move, and not see that the real match does not care much about that, that they are not even fighting the big problem. It's really hard to understand all that, I've been lucky in my career, as I got the opportunity to see the problems at many different scales.

alternative to windows tray

1. if I recall ObjectDock (paid) has a special icon that shows tray icons included

2. Blackbox. BB4Win.org has a lot of info. If you're looking to be rid of the taskbar, why not just get rid of explorer as the shell?

3. In XP I used a modified Litestep theme that just loaded the tray, but on vista EmergeDesktop has better compatibility with the new notification icons.

Возвращаясь к ИИ

Библиотека на Прологе делает сквозной анализ всех импортированных

в datacrow файлов (сквозной анализ не учитывает категории)

ОРГАНИЗАЦИЯ ДАННЫХ

* СВОЙ ФОРМАТ ЭТО НЕ ТАК УЖ СЛОЖНО [CHM ЭТО ZIP АРХИВ СТРАНИЧЕК+ИНДЕКС] -

РУССКИЙ ИНДЕКС СДЕЛАТЬ НАПРИМЕР

* LAZY_START

* ЕСТЬ КАРТИНКА В SENSE_QUALITY, ТАМ КАТЕГОРИИ ТИПА ROCKET DOCK НО БОЛЕЕ КОМПАКТНО

Core i9 'Gulftown' Processor Reviewed Early

Intel's Core i7 family of processor is currently the chip maker's highest-performing line of central processing units. These chips are designed on a 45nm manufacturing technology and are based on the Nehalem microarchitecture. While being capable of achieving impressive results in all of today's benchmarks and high-end applications, these chips might soon meet their worthy competitor. Also designed by Intel, the upcoming Core i9 family will be based on the 'Gulftown' processor and is slated for release sometime in the first quarter of 2010.

As it is with some highly-anticipated products, it appears that early benchmarks of the upcoming processor have already hit the Internet, thanks to our colleagues over PCLab.pl. They were able to get their hands on a sample of Intel's upcoming processor and ultimately provide us with the details of their experience with the said CPU. In addition, they went into a detailed preview of what the new chip will provide in terms of performance and technical specifications.

According to them, the 6-core 'Gulftown' Core i9 is something to wait for, as this 32nm-based processor will deliver the performance you'll require for running optimized applications on it. Unfortunately, the extra 2 cores that set the Gulftown apart from other LGA 1366-compatible processors won't do you any good when trying to run gaming applications. Nevertheless, for the server and workstation segments, the upcoming Core i9 CPU, clocked at 2.8GHz, will provide a noticeable performance boost.

On the down side, the Core i9 will most likely become Intel's highest-priced processor, when it is going to be released early next year. In addition, all of the improvements and features that have been integrated into the chip's architecture will come at a cost. According to available details, the new CPU will be rated with a 130W power consumption, by comparison to Core i7, which sports just 95W.

Negotiation analysis (анализ на основе отрицания стереотипов)

In the game theory section we showed that a natural outcome for Harold and William is the Nash equilibrium. Yet there are other outcomes, although not sharing an equilibrium property, giving a better result in terms of utility payoffs. For example, think about the jointly improving Pareto optimal outcomes. In axiomatic bargaining theory the Pareto optimal outcomes were analysed in the utility set but no attention was paid to how to reach them. In negotiation analysis, such questions are addressed and methods to generate Pareto optimal outcomes are analysed.

The term negotiation analysis was first introduced by Raiffa (1982) who gave a comprehensive description about the field and the possible methods by integrating elements from game theory and multiple criteria decision analysis. In this section basic concepts in negotiation analysis are introduced.

… what are the parties? …

In Harold’s and William’s problem, it is very easy to identify the negotiating parties. Nevertheless, it is not always easy to recognize different parties.

For instance, consider a water system regulation policy making. Usually there are many stakeholders involved in such a policy making. Suppose that it is possible to identify some interest groups such as power producers, farmers, environmentalists, recreational users and fishermen and every stakeholder belongs to some group. Nevertheless, it is not at all clear if these groups can act as parties in negotiation since it is well possible that the members within a group may not agree among themselves in such a situation. Thus there emerges pressure to splinter the groups to smaller ones.

… what are the issues? …

In the case of Harold and William the issues are easily identified: the number of goats they choose. Nevertheless, they may include other issues, like money, to their negotiation or link completely separate negotiations together establishing the possibility to achieve better outcomes. In principle, the issues are chosen so that they describe sufficiently well the underlying negotiation situation. Note that the issue selection can be considered as a negotiation problem of its own.

… the mediator …

Often the negotiating parties ask a third party to intervene the negotiation. His or her role is to suggest agreements or to offer facilities, like the communication forms, for the parties. One type of intervenor is a mediator that is a neutral party gathering some confidential information from the parties, making suggestions for them and assisting them to find a jointly accepted agreement. Usually a mediator is a person using a software to support the negotiation, but also a software alone can take the role of a mediator. In the latter case the parties use the supporting software by themselves.

Totally another type of intervenor is an arbitrator that analyses the problem and, unlike the mediator, dictates the solution for the parties.

… how to negotiate? …

Here we present the main types of negotiation procedures as classified by Raiffa (1982):

1. Whether the value functions of the parties are elicited or not.

2. Whether the parties

· make concessions or

· seek for joint improvements from a reference outcome.

… joint improvements seeking methods …

The methods that step by step seek for joint improvements are called single negotiation text (SNT) methods. This type of negotiation was developed by Fisher and Ury (1981) and it was first applied in the Middle East peace negotiations between Egypt and Israel at Camp David in 1978; Raiffa (1982). There were seven issues to be decided upon and a U.S. team worked as an assisting mediator, who presented an initial tentative agreement, called SNT-1, by putting initial suggestive values for the issues and asked the parties to evaluate it. Based on the evaluations the U.S. team remodified the tentative agreement iteratively and this way went through several SNT’s until no joint improvements were possible. As a result, after five tentative agreements, the parties concluded the peace. The U.S. president Jimmy Carter worked as the head of the U.S. team and his mediation was qualified for the Nobel Peace Prize in 2002.

The figure below presents the Camp David negotiation process in the utility set.

… concession based methods …

In concession based methods, the parties start the negotiation from separate positions and they are supposed to make concessions from their current positions until they finally reach each other.

For instance, suppose that Harold and William both insist, that the other is not allowed to graze his goats in the green at all. So, they are in the different initial positions and they do not have a tentative agreement as in the SNT-procedure. They make concessions by giving in more and more to the other party until they finally shake hands. The figure below shows an example about how they might proceed in the utility set.

As a result of concessions, they reach an agreement which might not be Pareto optimal. Hence, there still exists room for joint improvements and they could apply SNT-method.

… value function based methods …

In value function based methods, the parties’ utility, or value functions as they are called in the negotiation analysis context, functions are elicited. This makes it possible to construct all Pareto optimal outcomes and to let the parties finally choose among these. One possibility then is to select a particular outcome by using the axiomatic bargaining theory.

… interactive methods …

Since the elicitation of the parties’ value functions may be a formidable task a good alternative is to use interactive methods. They are used to prevent the elicitation of the value functions as a whole. In interactive methods, only local preference information from the parties is required. In practise, a mediator could ask the parties only a few relatively simple questions. For instance, the mediator might ask them to compare some outcomes.

Further reading

· Raiffa, H., J. Richardson and D. Metcalfe (2002). Negotiation Analysis: The Science and Art of Collaborative Decision Making. Belknap Press of Harvard University.

· Raiffa, H. (1982). Art and Science of Negotiation. Harvard University Press.

· Fisher, R., and W. Ury (1981). Getting to Yes. Arrow.

Future Internet Explorer 9 will support GPU and Html5

In the last years, Microsoft lost the battle in the browsers war. Third party software developers provided high quality products, that respond to the needs of the consumers in terms of : speed ,security, innovation, design and many others. Since these software’s are free and reliable, Microsoft din not keep the step with the new rivals as: Google (Chrome), Mozilla Foundation (Mozilla Firefox) , Opera ( Opera browser). His attempts with IE 7 and IE 8 were huge disappointments, and Microsoft left behind in front of the new arrivals, that offer better and free technologies for consumers. Other problem for IE was the security, and many times consumers got malware from sites, because the browser was not able to provide the necessary levels of security in the new web 2.0 era.

internet explorer 9

Now the software giant gave to developers and journalists a very early peek into its IE9. The new IE will come with a faster Java engine, with support for html5, and hardware acceleration for web content.

The new IE will take the advantage of the GPU technology; will work very well with Direct X 11, and will take some load from the cpu and the computing power necessary for the operations will be taken by the graphic processor.

Envisioning the Intelligent Enterprise

Ramesh Narasimhan writes that the market demands that businesses optimize decisions, take action based on good information and use advanced predictive capabilities—all with speed and efficiency

Organizations must tap into the intelligence of the entire value chain, correlating insights and anticipating opportunities and threats.

Today, almost anything in the world can be instrumented, interconnected and made intelligent—the systems, processes and devices that enable physical goods to be developed, manufactured, bought and sold; services to be delivered; and billions of people to both work and live. This is possible, in large part, because the innovation is originating and proliferating from more varied sources than before.

No doubt, these are challenging times and companies are under immense pressure to act quickly in response to economic uncertainty and are under more pressure than ever to maximize the returns on their investments while improving service to customers, at lower risk and reduced budgets. Yet, the current economic challenge is honing and shaping how organizations will run for years to come.

By 2011, there will be two billion people and one trillion connected objects on the Web. When you look at all the new opportunities emerging, you might think that they only apply to larger enterprises. But, in reality, mid-sized companies have been the engines driving economic growth and fueling a smarter planet for some time now. These companies, even more so than larger competitors, have the DNA to quickly seize new opportunity and leverage the competitive advantages of a smarter planet.

Soon, the codified information base of the world is expected to double every 11 hours. For sure, data is exploding, and its nature is changing to machine-generated—from sensors, RFID, meters, GPS systems and more. With the expansion of information the industry is witnessing large variances in the complexion of the available data—very noisy with lots of errors and no time to cleanse in a world of real-time decision making.

Indeed, our modern information environment is unlike any preceding it. Information is voluminous, its velocity is extreme and its formats are widely varied. Information can be structured and unstructured—in GPS logs, blogs, videos, podcasts and tweets. From within and from outside the enterprise, information arrives on a daily, hourly and real-time basis. Sources include the Internet, automated processes and sensor-equipped objects. This combination of volume, speed and diversity makes using information well (or even using it at all) an increasingly daunting task.

As if volume, velocity and variety weren’t enough, greater granularity makes information even harder to fathom. For example, individuals can now be identified by GPS position and genotype. And in the world of intelligent objects, it’s not only containers and pallets that are tagged for traceability—medicine bottles, poultry, melons, gas cylinders, and wine bottles are adding deeper levels of detail to the information ecosystem. That’s a lot of information coming into to your marketing and supply chain operations. Are businesses prepared to help integrate, standardize and analyze all the new sets of information flooding the enterprise?

Business leaders who learn how to get through today’s challenges by cutting costs and conserving cash, are certainly gaining valuable experience. However, will the intuition grounded in today’s economy help them lead their companies through future business cycles, when unforeseen challenges arise, in an era when ‘ecosystem’ refers to both rain forests and business partnerships?

In today’s world of information overload, business decision-making is already challenging. In a recent IBM survey of more than 225 business leaders, we found significant gaps in applying information to business: more than one-third said they have significant challenges in extracting relevant information, using it predictively and using it to understand risk. One in two business leaders indicated they do not have sufficient information from across their organization to do their jobs.

In a business environment that has little resemblance to the past, old ways of decision making and management are breaking down. Business leaders sense an inflection point, an opportunity to revisit their use of information, or analytics, and fundamentally alter the way in which they conduct business. While analytic methods have been available for some time, today’s tools and techniques provide superior insight and predictability to support management decision -making and actions. Statistical methods, including complex algorithms, previously the domain of academics, are now being used to solve formerly intractable, or overlooked, business challenges.

The market demands that businesses optimize decisions, take action based on good information and use advanced predictive capabilities—all with speed and efficiency. Organizations must tap into the intelligence of the entire value chain, correlating insights and anticipating opportunities and threats. Regardless of the state of the economy, clients and business partners must plan, invest, manage and eventually retire their IT solutions if they want to compete and survive over the long-haul.

As trusted information becomes increasingly available to decision-makers in all areas of the business, and as analytic capabilities proliferate, the business of making decisions shifts from intuitive and experiential to fact-based. The proliferation of unstructured data and real-time information creates new challenges in creating common definitions and efficient, replicable processes for integrating them.

For the intelligent enterprise, personal experience and insight are no longer sufficient. New capabilities are needed for better decisions. Innovative solutions, in various stages of pilot or deployment, are providing just that. For example, finance leaders have a key role in bringing financial and performance information together in unprecedented ways like these:

Workforce optimization: Staffing objectives are being set on the basis of strategic business plan, historical trends and future scenarios. Analytically based decisions are put into action to achieve these goals.

Risk assessment: The operational risks of IT infrastructure are being quantified and evaluated based on potential impact to the underlying business processes. Decision makers then objectively select appropriate actions to mitigate this risk.

Customer service: Unstructured data such as customer e-mails and phone calls are being analyzed to identify trends, improve customer care and provide more targeted marketing based on new insights culled from previously unmanageable information.

Marketing: Significant correlations have been established between customer loyalty; specific products and channels; and the bottom line. Based on mathematical modeling and simulations, business leaders develop and prioritize new programs to improve customer experience.

Besides, business leaders need to articulate a vision of where new capabilities lead for their organizations. By embracing advanced analytics across the enterprise, intelligent enterprises will optimize three interdependent business dimensions:

Intelligent profitable growth: more opportunities for growing customers, improving relationships, identifying new markets and developing new products and services.

Cost take-out and efficiency: ability to optimize the allocation and deployment of resources and capital to create more efficiency and manage costs in a way that aligns to their business strategies and objectives.

Proactive risk management: less vulnerability and greater certainty in outcomes as a result of their enhanced ability to predict and identify risk events, coupled with their ability to prepare and respond to them.

Each of these dimensions is a critical part of optimization—the impact of a decision or action along any one of them will have repercussions for the others. Expertise in the strategic use of analytics can provide a solid foundation for bringing information from extended ecosystems—physical, economic and social—into strategic and operational business decisions. With the right alignment of analytic strategy, processes and operations across the enterprise, analytics will create businesses optimized for today’s economic climate and future ones as well.

The author is Director, General Business, IBM India/South Asia

Windows должна поставл. с дост. основат. набором приложений (объём Bluray к прим.), и все эти приложения (или подгр.) должны быть доступ. без запуска

Windows должна поставл. с дост. основат. набором приложений (объём Bluray к прим.), и все эти приложения (или подгр.) должны быть доступ. без запуска

Использование свойств нескольких приложений для построения баз данных и OLE-нейросетей

Intellexer Summarizer документ представляет собой настольное приложение, которое анализирует документ, извлекает свои основные идеи и ставит их в кратком резюме. Можно резюмировать документ, электронную почту или веб-страницы прямо из ваших любимых приложений. Уникальной особенностью Intellexer Summarizer является создание ориентирован на конкретные темы (например, политика, экономика), структурно-ориентированных (например, научное, патенту) и концепции ориентированного резюме.

Мне кажется софт можно делать как и фильмы - сбором энтропии со всей планеты (сны сбываются?)

Mapped God signal currently able to do simple clicks

Плагин для datacrow

Возможно, вы имели в виду: OLE AutoCad Neural Networks

[pdf] tpy-arcsin(9 - [ Перевести эту страницу ] Формат файла: PDF/Adobe Acrobat - Быстрый просмотр

Ш О L Е^ША u t о С A D Ф&Ш&ШМ , ... neuro network

and its appl ication to reactive...

ftp://202.117.48.58/.. ./ %C2%D6%CA%BD%D2%C6%B6%AF%BB%FA%C6%F7%C8%CB %B8%...

CAD Forum - How to import a Word document into AutoCAD and keep it... - [ Перевести эту страницу ]

Please note that AutoCAD versions up to 2004 have some issues with exact placement, fonts and plot quality of OLE objects embedded in a drawing. ... www.cadforum.cz/cadforum_en/qalD.asp7tip... -12 час. назад - Похожие

A hybrid rough-CUt process planning for quality - [ Перевести эту страницу 1

shown in Fig. 1, linking with CAD and CAPP..... inference engine, an artificial neuro-network

(ANN)..... data access interface (ODBC/OLE DB/ADO, Open ...

www. springerlink.com/index/69TND7V78TLXFK0K. pdf - Похожие

OLE Error Hotfix- [ Перевести эту страницу ]

This update repairs an error opening OLE objects in drawings created in AutoCAD® 2002 and opened in any AutoCAD 2007-based product. ...

images.autodesk.com/.../ole_error_hotfix.html - Сохранено в кэше - Похожие

VISUAL BASICigSJ-7ffi$35~ i J 5J?-f K-ft ^> 1997^09^ -[ Перевести эту страницу ] ... йМ.ВДгдаЮ&ШхтСЮВСЯЮВ LIBRARY,AIM'S$£*HEgimDDE#]OLE^,... MAKING PROCESS BY FUZZY NEURO NETWORKS[A]; Proceedings of the 4th Beijing ... www.cnki.com.cn/.../CJFDTOTAL-ZDYB199709009.htm - Сохранено в кэше

importing excel into autocad (ole)? - AutoCAD Forums - [ Перевести эту страницу ]

Сообщений: 2 - Авторов: 2 - Последнее сообщение: 31 июл 2007

Hi I'm trying to import an excell table into autocad. I can copy paste using ole and that works fine. It prints well, but when I print it as ...

www.cadtutor.net/.../showthread.php?... - Сохранено в кэше - Похожие

Understanding Computers. URL - Neil Franklin's Home Page - [ Перевести эту страницу ]

... but in BMS XTs (384k RAM) with MDA+EGA for Autocad (this was 1985) perhaps it would

..... [Byte] 94-11 p199 extending the reach of OLE, [Byte] 95-3p169 OLE.... [PCW]

95-7p602 neural networks, neuro networks [Byte] 87-9p137 bidir... neil.franklin. ch/Underst_Computers - Сохранено в кэше

SOM Bibliography

A study of bionic autonomous distributed CAD system........ Thomas Grotkjaer, Ole Winther,

Birgitte Regenberg, Jens Nielsen, and Lars Kai Hansen......... weather forecasting system

using intelligent multiagent-based fuzzy neuro network. ...

www.cis.hut.fi/mpolla/sombibliography/ - Похожие

Angels of Blood:: Thema anzeigen - nude porno ig x3 1 - [ Перевести эту страницу ]

ole word visual basic wood tube keyword scripts kin network passwords pissy .... autocad tools download epson opos adk download son gohan desnudo ... angels-of-blood-gilde. de/phpbb/viewtopic. php?t=5745&highlight...

Анализ компьютера и выработка стратегии на завтра (такая программа кстати появится)

В Уфимском государственном колледже радиоэлектроники на следующей неделе пройдет городской чемпионат по боям среди роботов-андроидов. Сражаться будут победители 2-го открытого чемпионата России в этом экзотическом виде спорта. Человекообразные роботы впервые появились в нашей стране чуть больше пяти лет назад, в мире же их создали в середине 80-х. Такие роботы могут применяться на вредных производствах, помогать в домашнем хозяйстве, оказывать психологическую поддержку, присматривать за детьми и просто развлекать. Мало того: специалисты в области искусственного интеллекта прогнозируют, что к 2050 году люди получат возможность заниматься с роботами... сексом.

Профессор психологии из Университета Глазго (Шотландия) Фрэнк Поллик утверждает: через 30–40 лет улицы городов заполонят роботы, которых невозможно будет отличить от людей. К такому выводу г-н Поллик пришел в ходе работы над проектом CyberHuman. Проект был запущен японской компанией ATRII, занимающейся разработкой новых форм взаимоотношений человека и компьютерных систем. Фрэнк Поллик и его коллеги пытались обозначить границы способностей робота в области адаптации к психологии человека и проанализировать реакцию человека на поведение компьютерных систем.

Зачем нужны человекообразные роботы? Первоначально предполагалось: чтобы заменить людей на тяжелых и вредных работах. Ведь слово «робот», придуманное чешским писателем Карелом Чапеком, и переводится как «работник». Однако в последние годы появилась новая точка зрения: робот-андроид вполне может стать другом человека, способным на осмысленное общение. Поэтому он должен как можно больше походить на нас.

В конце прошлого года в Осаке был представлен робот-девушка Рипли, почти не отличимый от человека. Он может моргать, дышать и разговаривать, а более 40 приводов, питающихся от мотора-компрессора, помогает Рипли двигаться совсем как мы. Самое удивительное, что этот робот способен вести с вами диалог, отвечая на самые необычные вопросы. Создатель Рипли профессор Хироши Ишигуро заявил, что намерен продолжить работы по «оживлению» красавицы, дабы она смогла исполнять приказы и использовать более широкий словарный запас. Однако путь предстоит еще долгий.

Между тем американские ученые заявили, что научились управлять роботом с помощью импульсов головного мозга. Двум макакам вживили в мозг электроды и поставили их на беговую дорожку. Импульсы передавались через Интернет в Японию, в лабораторию Университета Киото, и находившийся там робот переставлял ноги синхронно с обезьянками. Получается, для того, чтобы робот стал вашим рабом, вовсе не обязательно с ним разговаривать. Это открытие, по словам ученых, может быть особенно полезно людям, которые ограничены в движении.

Вообще армия андроидов на поле медицины ведет себя весьма активно. Так, норвежская компания Laerdal создала человекообразный робот-тренажер для начинающих врачей. Если лечение проводится неправильно, робот реагирует, как живой человек – может и закричать, когда больно, и кровью истечь. Внутри у него резервуары с жидкостями, имитирующими кровь, мочу, слезы и слюну. Помимо всего это чудо современной техники способно изменять пол.

В Японии уже три года в свободной продаже есть андроид Нуво, напоминающий куклу – его вес 2,5 килограмма, рост – 40 см. Его предназначение – следить за домом в отсутствие хозяев. Разгуливая по комнатам, Нуво в случае, если не все в порядке, делает фотоснимки и через Интернет отсылает хозяину на мобильный телефон. Другой японский робот способен наблюдать за людьми в больших супермаркетах и подсказывать им верный путь в случае, если заблудятся. Андроид оснащен видеокамерами, с помощью которых держит в поле зрения одновременно 20 человек, определяя их местонахождение с точностью до 2–3 см. Не за горами то время, когда роботов призовут на службу в армию и полицию. Уже сейчас в Японии запущен десятилетний проект, в результате которого на свет должны появиться роботы, способные стрелять, проводить разведку и обнаруживать мины. Проект рассчитан на 10 лет.

Впрочем, большинство андроидов находят себя на мирном поприще – просто общаются со своими владельцами и делают это совсем неплохо. Группа специалистов американской компании Robotics закончила работы по созданию мальчика-робота по имени Зено, который станет идеальным товарищем ребенку. Его научили следить глазами за происходящим, смеяться и плакать.

Психологи утверждают: роботы-андроиды – прекрасные психотерапевты, способные снимать стрессы. Правда, по словам некоторых ученых, рост робота не должен превышать 130 см: иначе андроид может подавлять человека. Однако с этим не согласны разработчики роботов, говоря, что рост ограничивает возможности человекообразных машин, которые предназначены для использования на тяжелых производствах. Кроме того, кибернетиков увлекает сама по себе задача создания машин, которые трудно было бы отличить от людей. В том, что эта задача посильная, убежден создатель робота-девушки Рипли профессор Хироши Ишигуро. В ближайшее время он собирается представить свое новое творение – робота-мужчину, как две капли воды похожего на самого профессора. Дело в том, что Ишигуро-сан преподает сразу в двух университетах, в Осаке и в Киото, и ему приходится постоянно переезжать с места на место. «После создания андроида я смогу существовать в одном из городов в кибер-версии, – мечтает профессор. – Когда мне нужно будет там читать лекцию, я смогу передавать андроиду по Интернету свой голос и телодвижения».

По словам профессора, недалек день, когда по улицам будут ходить сотни андроидов, у которых можно будет получить различные справки, узнать, как пройти в нужное место, или просто с ними поболтать. Тем не менее Хироши Ишигуро говорит, что андроидных роботов, как бы ни были они на нас похожи, рано или поздно выдаст искусственный интеллект, сильно уступающий природному.

Но ведь не интеллектом единым жив человек. Дэвид Леви, автор книги «Эволюция отношений Человек – Робот» пишет, что к 2050 году появятся роботы, с которыми можно будет заниматься любовью. «Великолепный секс 24 часа в сутки! Что вам здесь не нравится?», – вопрошает читателя г-н Леви. Кроме того, в мире много одиноких людей и инвалидов, которые не могут найти партнеров, и такие андроиды – предел их мечтаний. «Я думаю, общество станет намного гуманнее», – говорит Дэвид Леви. И добавляет, что если бы такие роботы существовали уже сегодня, он сам не отказал бы себе в удовольствии, не чувствуя никаких угрызений совести.

пересмотр контекста в реальном времени

Психоаналитическая теория развития: современный пересмотр
Карен Гилмор

У психоанализа складывались сложные неоднозначные отношения с теорией развития на протяжении всей его истории, от его корней в позитивизме до современного плюралистического постмодерна. Ведутся жаркие споры по поводу легитимности «точки зрения развития» в рамках метапсихологии, центральной роли «обновленного развития» в психоаналитических терапиях, значимости исследований развития для психоаналитической теории и важности раскрытия или реконструкции реального опыта развития в психоаналитическом процессе. Более того, теория развития в сознании большинства психоаналитиков раздроблена на части и зачастую сводится к прогрессиям либидинальных фаз или идеям о довербальном опыте, несмотря на научные попытки консолидировать ее теоретические наработки и звучащему в последнее время призыву к всеобъемлющему системному подходу. И действительно, теория развития явно или неявно объявляется «не чисто психоаналитической» авторами разных теоретических направлений, от Андре Грина до Стивена Митчелла. Многие современные психоаналитические мыслители-«постмодернисты», включая герменевтиков, интерсубъективистов, современных теоретиков объектных отношений и других, избегают говорить о «настоящем» развитии (и следовательно, о теории развития), поскольку оно непознаваемо и притом не имеет отношения к исследованию здесь-и-сейчас. Но, несмотря на все споры и на тенденцию, о которой речь пойдет далее, сводить теорию развития к неартикулируемой «суб-теории» без интеграции или полного разъяснения, теория развития остается фундаментальной для большей части психоаналитических теоретических построений, поскольку она играет решающую роль в понимании появления психической жизни, переживания самости, формы объектных отношений, природы патогенеза и пути к излечению. Как «аналитики не могут практиковать без теоретического понимания, как работает психика», так не могут они практиковать и без понимания того, как психика развивается.

Далее я буду описывать (1) внутреннее напряжение любой психоаналитической теории развития вследствие особой области, которую она занимает, и постоянного сочетания исследований развития и теории развития; (2) проблемы теории развития в истории психоанализа - в особенности, в наше время; (3) как теории развития действуют и как они, несмотря на недостаточную ясность, влияют на способ слушания каждого психоаналитика; (4) как современная теория развития, должна эти проблемы смягчить; и наконец, (5) как теория нелинейных систем, уравновешенная признанием власти генетических \ конституциональных влияний и нашим психоаналитическим фокусом на внутренней жизни и интерсубъективной среде, дает теоретические основания для интегрированной психоаналитической теории развития.

Системная теория по определению предполагает множественность вкладов в любой естественный феномен, каждый их которых сам по себе является сложной системой. Это дает теоретическое основание для примирения прежних фундаментальных принципов с современными идеями, достижения модификации и пересмотра уже известных организаций развития и их внутренних отношений при помощи введения комплексности и неопределенности. Такого рода интеграция упоминалась, хотя не в достаточной степени признавалась и теоретически обосновывалась в детской психоаналитической литературе; классические теоретики развития, такие как Абрамс, Вейл и Пайн, подчеркивали постоянный динамический цикл равновесия и дестабилизации, поскольку развитие происходит путем взаимодействия данностей, окружающей среды и результирующего опыта, включая участие того, кто «контейнирует» психическую жизнь растущего ребенка. Динамическая системная теория способствует интеграции всех этих стандартов в теорию развития и добавляет новый способ понимания этого процесса.

Проблема области

Исторически, подход развития в психоанализе отличается от генетического подхода в трех аспектах: (1) В отличие от свойственного генетическому подходу поиска непрерывности, он (подход развития) фокусируется на движении вперед: прогрессивные трансформации психической жизни вместе с биологическим расписанием созревания. Подход развития, сформулированный Хартманном и разработанный затем появившейся областью детского психоанализа, по определению концентрировал свое внимание на появлении новых психических структур и способностей и «иерархии организации фаз», возникающей из взаимодействия программ созревания и среды. Поэтому необходимо было обращать внимание на идею «нового» в психической жизни в противоположность признанию и исследованию истоков переживаний настоящего в бессознательной психике. (2) Точно так же: в отличие от клинического фокуса на уникальном генетическом раскрытии индивидуального детского опыта в аналитических отношениях, подход развития стремится определить универсальные трансформации развивающейся психики в их движении во времени. (3) Более того, подход развития направлен на реальные события детского опыта, включая «реальные события» когнитивного и физического созревания индивида, а также реалии непосредственного и более широкого окружения. По мнению некоторых критиков, эти различия сами по себе уже дисквалифицируют подход развития как специфически психоаналитическую точку зрения, поскольку он не вытекает из психоаналитических данных и не ориентирован на «идеосинкразические смыслы и скрытые мотивы».

Тем не менее, сторонники подхода развития убеждены, что они исследуют процесс, имеющий особое значение для психоанализа. Подход развития включает в себя вопросы, связанные с нашим пониманием эволюции психики и ее характерных организаций; как мы понимаем взаимодействие разных сил, включая тело и межличностную и культурную среду, при появлении психической структуры и личностных смыслов; как мы учитываем индивидуальный анамнез как специфическую и уникальную версию опыта развития, несмотря на ее нестабильность и подверженность флуктуациям в ходе лечения; как мы слышим и понимаем бессознательные дериваты и защитные искажения, связанные с ранним развитием, в фантазиях, сновидениях, и особенно – в трансфере. Ответы на эти вопросы, конечно, варьируются в зависимости от модели психики, которой придерживается конкретный аналитик, но все они являются уникально психоаналитическими и, как я убежден, организуются теорией развития, которой придерживается аналитик. И хотя Фрейд изначально призывал (1905) инкорпорировать находки соседних дисциплин и выходить за пределы консультационной комнаты, чтобы обогатить психоаналитическое понимание развития, психоаналитическая теория развития отделена от наблюдений и исследований развития.

К несчастью, вместо поддержки, наблюдения за детьми – и особенно за младенцами – и исследования в этой области стали, по крайней мере для некоторых, приравниваться к подходу развития в целом. И действительно, психоаналитическая теория развития была сведена к «связующей теории», гибриду психоаналитического мышления и «других» находок; явно или неявно, она не воспринимается как метапсихологическая точка зрения, и легитимное место в обучении психоанализу ей предоставляется не в большей степени, чем истории древнего мира или мифологии. Подход развития приравнивается скорее к эмпирическому исследованию, чем к теоретическим рамкам, организующим и направляющим сознание аналитика в консультационной комнате и исследователя в лаборатории.

Кажется самоочевидным, что психоаналитики должны быть заинтересованы в находках смежных областей. Я согласен с описанием у Штайнера той роли, которую наблюдения за реальными детьми сыграли в создании самых ценных наших теоретических идей. Более того, многие исследователи вышли за рамки простых эмпирических моделей и непосредственных наблюдений аналитической ситуации, что вызвало серьезную критику. Исследования развития и психоаналитическая теория находились в динамическом взаимодействии с бихевиоральной наукой (позитивисты), эмпирической герменевтикой и конструктивистскими герменевтическими позициями, представленными в обоих подходах. Например, и психоаналитики, и психоаналитически ориентированные исследователи развития интересуются интерсубъективностью и созданием смыслов.

Хотя я считаю, что исследования развития представляют интерес для психоаналитиков и постоянно обновляют психоаналитическую теорию развития, здесь я подчеркиваю тот факт, что (1) психоаналитическая теория развития – это не просто побочный продукт, пассивно приемлющий результаты исследований развития; и (2) современные исследования развития подвергаются влиянию того самого «духа времени», что влияет на психоаналитическую теорию и тоже испытывает влияние со стороны этой теории, формируя свои вопросы и смыслы. История исследований привязанности – хороший пример динамического взаимодействия исследований развития и психоаналитической теории, хотя их и характеризует бурный период развития. У исследований сепарации-индивидуации Малер такая же, несколько драматическая, история. Обе эти области исследования развивались при помощи психоаналитических наблюдателей и повлияли на мышление и слушание аналитиков самых разных ориентаций. Современные представления об интерсубъективности отражаются в консультационной комнате и в исследованиях младенцев.

Ясно, что исследования и наблюдения влияют на наше мышление, и научное окружение влияет на психоанализ (и стало быть, на психоаналитические теории развития и клиническую практику). Это никоим образом не означает, что нет обширных областей психоаналитической теории развития, не затронутых современными инструментами исследований, но клинически демонстрируемых: например, передача травмы следующему поколению, сложные трансформации опыта при помощи фантазии и отсроченное влияния опыта при последующем проявлении бессознательных дериватов (après-coup) – и это еще не полный список. Психоаналитическая теория развития остается скорее социальной, чем точной наукой. Как и другие социальные науки без доступа к реальному воспроизведению результатов, психоаналитическая теория развития зависит от «петли ре-итерации», при которой теория и данные (индивидуальные \ клинические и исследований) взаимодействуют и влияют друг на друга. Очевидно, что на психоанализ влияет меняющийся дух времени, и мы как мыслители, исследователи и практики склонны открывать то, что уже заранее знаем. Мало кто может в своем воображении «видеть» нечто без руководства априорных предположений; даже на гениев влияет контекст, в котором они мыслят. Купер отмечает, что в клинический момент на нашу оценку генетической истории пациента – защитные организации, связь с тематически организованными нарративами и т.д. – непосредственно влияет наше знание о развитии. На Фрейда, несомненно, влияли идеи о развитии его времени, но он был способен открывать истины, выходящие за рамки ограничений его эпохи. Его открытие либидинальных фаз развития было таким прорывом гения, открытием универсальных трансформаций, содержащихся в аналитическом материале его взрослых пациентов. Его призыв к аналитически ориентированным наблюдателям за детьми сотрудничать с психоаналитиками для достижения «достаточной степени достоверности» гипотез о развитии неявно признает постоянное взаимодействие наблюдений развития и психоаналитического теоретизирования; так социальные науки уточняют свои предпосылки и развиваются. Теория становится не «связующей», а динамической.

Теории развития психоаналитиков: позитивизм и постмодерн

Представления современных психоаналитических практиков о развитии делятся на две категории: позитивистские и постмодернистские, и они отличаются по своему отношению к идее объективной истины, раскрываемой в процессе психоанализа. Особенно важно для данного обсуждения влияние этих различий на центральную психоаналитическую идею, что развитие трансфера имеет непосредственное отношение к детскому опыту индивида, и что существуют «причинно-следственные отношения между прошлым и настоящим». Большинство практиков «позитивистского психоанализа» (то, есть, аналитики, приверженцы определенных школ – например, классической, кляйнианской, психологии самости – утверждающие, что есть некая «истинная» теория психики) либо придерживается не признаваемой, но чрезвычайно влиятельной системы организации клинических данных, либо явного набора принципов, прямо относящихся к формированию психики, и более или менее специфического расписания развития и созревания. Каждая традиционная психоаналитическая школа основывается на специфической и конкретной теории развития, включающей в себя некие представления о человеческой природе и идеи об истоках психики и психопатологии. Можно сказать, что эти идеи проистекают из генетического подхода и стало быть, предположительно, из аналитических данных; тем не менее, они объединяются в ряд принципов развития, которые определяют психоаналитическое слушание, оформляют генетические реконструкции и проясняют природу трансфера. Несомненно, Марианна Крис имела в виду именно это, когда предполагала переименовать генетический подход в «генетический-и-развития». Идеи развития, вне зависимости от их происхождения в «научных исследованиях», наблюдениях за детьми, субъективном опыте, общекультурном «духе времени» или в консультационной комнате, пронизывают любое обсуждение личности и динамики, организуют представления о психопатологии и определяют курс лечения. Примеров есть множество: известная категоризация психопатологии на «доэдипальную» и «эдипальную», частое использование слова «примитивный»; типичный для каждой школы набор «первичных» защит, организующих психику. И хотя некоторые аналитики настаивают, что в клинической практике строгая психоаналитическая методология неизбежно приведет нас к подтверждающимся реконструкциям без необходимости прибегать к заранее заданным формулировкам - то есть, речь идет о чисто генетических реконструкциях без контаминации теориями развития – несомненно, аналитик другой теоретической ориентации в любой клинический момент опровергнет это утверждение либо как неудачное, либо как неспособность признать ту степень, в которой теории определяют слушание или как нечувствительность к влиянию этих теорий на тот материал, который выдает пациент. Все мы можем легко признать и иногда даже предсказать, как будет организовывать клинический материал аналитик каждой конкретной школы. Я бы предположил, что без теории развития, явной или неявной, не бывает ни генетической точки зрения, ни генетической реконструкции.

Но что насчет теорий, которые, отрицая любое притязание на «истину», либо намеренно отказываются от генетической точки зрения, заявляя об отсутствии причинных связей между прошлым и настоящим, либо считают исследование того, прошлого, которое помнит пациент, шагом к мифотворчеству в отношении к исторической реальности? Как первые, теоретики отношений, так и вторые, герменевтики, отрицают центральную роль «мышления в терминах развития» как отступление от того, что происходит здесь и сейчас. Я считаю, что при этом с водой они выплескивают и ребенка. Концептуализации трансфера неизбежно связаны причинными отношениями с прошлым пациента, и клинические обсуждения аналитиков-теоретиков отношений подчеркивают эти представления о развитии, несмотря на то, что сами они это отрицают. И хотя герменевтики настаивают, что генетические представления и подход развития полностью различны, и лишь первому из них есть место в психоанализе, я бы сказал, что даже внимание к «здесь и сейчас» как уникальное средство исследования и трансформации психической жизни исторически базируется на предположении о центральной роли интерсубъективности и отношений.

Хотя аналитики различных школ могут это отрицать, я считаю, что у каждого психоаналитика есть своя теория развития, глубоко встроенная в его способ слушания, в то, как именно концептуализируется трансфер, в идеи о том, как структурирована психика, и в исследование и в клиническую презентацию в терминах собственного идиосинкратического прошлого.

Даже в клинические моменты аналитик ориентирован на то, что его интересует, вследствие уже имеющегося представления о том, как развивается человеческая психика. Это, в свою очередь, влияет на то, как аналитик слушает пациента здесь и сейчас. Наше понимание трансформирующего потенциала опыта развития, понимание роли специфических реальных событий в истории пациента и решающий вопрос о месте этих событий на траектории развития окрашивают наш вклад в создание пациентом смыслов. Теория развития влияет на то, как мы слушаем пациента в трансфере и в рассказе о данных анамнеза, направляет аналитическое исследование личной и семейной мифологии и проясняет наш вклад в лучшую интеграцию ощущения самости у пациента.

Исторические ошибки теории развития

Тем не менее, ряд ошибочных шагов психоанализа, имевших далеко идущие последствия, совершался под знаменем слишком широко понимаемой «теории развития». Среди них в первую очередь то, что я назвал бы причинным заблуждением – сходное, но не идентичное генетическому заблуждению и ответственное за некоторые из самых явных нарушений в истории психоанализа. Под «причинным заблуждением» я подразумеваю предположение, что психоаналитическое исследование способно полностью прояснить этиологию последовательности развития и его результат как в индивидуальном случае, так и в целом. Классический пример такой ошибки представляет собой изначальное объяснение латентности Фрейдом – он объяснял латентность как результат разрешения эдипова комплекса и вытеснения детской сексуальности. Хотя большинство из нас согласится с тем, что фаза, традиционно называемая латентностью, существует, я считаю, что она не возникает вследствие трансформации в какой-то одной области – а стало быть, вследствие единственной причины; это попросту не тот путь, которому следует развитие. Следствие этого заблуждения, генетическое заблуждение, - это дополнительная идея о том, что у специфических результатов развития есть специфические, преимущественно психогенные корни в специфических периодах развития. Есть множество примеров этой ошибки в истории психоанализа, включая теории о психодинамических истоках аутизма, шизофрении, психосоматических расстройств, пограничного расстройства личности, сложностей с обучением, гомосексуальности и даже бесплодия. Третья серьезная ошибка – нормативное заблуждение, способствовавшее несколько неуместной категоричности психоаналитического мышления, когда определенные результаты развития считаются «нормальными» и «здоровыми», а другие – патологическими по определению. Эта ошибка подкрепляет тенденцию утверждать, что мы понимаем, «почему» в индивидуальной динамике возник определенный результат - вместо того, чтобы непосредственно уточнять, «как» это могло произойти. Нормативное заблуждение привело к хорошо известным ошибкам психоаналитических взглядов на развитие женщин, на гомосексуальность и до сих пор присутствующей слепоте к влиянию преобладающих социополитических конвенций, общественных нравов и мнений на мышление. Наконец, хотя это и не доходит до уровня явной ошибки, тенденция недооценивать влияние среды и культуры на форму, сложности и кризисы последовательности развития часто преобладает и совпадает с нормативным заблуждением, искажая наше восприятие.

Эти вездесущие ошибки вызывают правомерный скептицизм в отношении ценности и легитимности того, что называют «психоаналитической теорией развития». Ее область, специфичность и униформность среди все более разнородного и расщепленного психоаналитического сообщества подвергаются неизбежному сомнению. Более того, честно было бы сказать, что многие из предположений, присутствующих в психоаналитической литературе по развитию, отражают своего рода «задержку развития» и выглядят для современного читателя устаревшими.

Среди этих работ «с задержкой» есть ряд исключений: в современном психоаналитическом теоретизировании о развитии присутствуют работы, в которых явно или неявно подвергаются сомнению распространенные в литературе базисные положения; но в большей или меньшей степени и в них повторяются те же ошибки (например, утверждается существование «новой» - единственной - причины определенного клинического феномена). Это весь спектр от идиосинкратических позитивистских обобщений развития психики и психопатологии до интеграции и разработки исследований развития, и в особенности – привязанности и до пересмотра (в терминах отношений) представлений о развитии, которые отдают предпочтение влиянию контекста отношений.

Для рассмотрения различных новых подходов к психоаналитической теории развития я предлагаю некие предварительные наметки с учетом этих прошлых ошибок. В конце концов, это позволит нам избежать ошибок, которые в нашей истории серьезно повредили репутации и терапевтической ценности того вида лечения, который мы предлагаем.

В первую очередь, что не должна делать «новая» психоаналитическая теория развития?

Она не должна пытаться предписывать единственную причину или линейную психологическую причинность прогрессиям развития индивида: психический детерминизм не объясняет результатов в их общем рассмотрении. Хотя психический детерминизм всегда присутствует в психоаналитическом мышлении, ему нет необходимости быть тесно связанным с простым представлением о причинности или, что еще хуже, с окончательной этиологией, даже в генетических объяснениях. Психический детерминизм нужно свести к одному из многих факторов, подталкивающих развитие в данном направлении. Причинность должна пониматься как гораздо более сложный феномен, в котором признается сложность контекста и мириады сил, ведущих к результату. Это не означает, что в консультационной комнате мы не ищем с нашими пациентами генетических истоков и причинности в развитии - но мы как аналитики сохраняем свое уникальное «гиперсложное» восприятие и избегаем простых линейных формулировок. Мы ясно понимаем, что фантазии и совместно сконструированные нарративы также вписываются в эти формулировки.

Также: признавая, что конфликт и компромиссные образования находятся в динамическом отношении к развитию и «не бывает вездесущей симптомологии», их тоже можно рассматривать как некие вклады в последовательность развития, а не единственное возможное объяснение.

Современная теория не должна пытаться отдавать предпочтение одной области перед другой при рассмотрении прогрессии развития. Например, хотя она не будет обесценивать значимость ранних фигур для развивающегося ребенка, но будет подчеркивать наличие совокупности факторов, определяющих прогрессию развития. Некоторые факторы являются основными, и решающие периоды действительно существуют, но ни один из них не достаточен сам по себе.

Новая теория не должна пытаться описывать «нормальные» нарративы или результаты развития. Однако, она будет отмечать появление широко определяемых прогрессий и последовательностей созревания, психической дифференциации и меняющихся требований среды и признавать, что бесконечное локальное разнообразие вносит свой вклад во все эпохи развития, а также описывать «состояния аттракторов», являющиеся частью генетической схемы человека и влияние ожиданий и восприятия среды.

Она не должна утверждать некое фиксированное расписание развития и появления определенных способностей (например, функций суперэго), которые, как было показано, развиваются на протяжении всего детства. Сходным образом, она не должна ригидно связывать психологические результаты с проблемами, присутствующими в специфические периоды развития.

А что же должна делать новая теория развития? И, что еще более важно, каким образом она должна быть психоаналитической? Я знаю, что то, что я напишу далее, будет свидетельствовать о моей собственной ориентации, которую лучше всего описать как «Американская независимая традиция интерсубъективной психологии». Эта точка зрения утверждает важность психологии одной личности, индивидуации, «внутренней жизни и конфликта, эго защит и представлений эго о своей реальности… при этом также подчеркивается роль других людей в создании и восприятии самости». В этом списке присутствует системный подход к развитию, который подчеркивает важность самоорганизации, нелинейность трансформаций и множественность сил, ближних и отдаленных, влияющих на опыт развития индивида.

Психоаналитическая теория развития должна удерживать фокус внимания на теле и телесных импульсах и влиянии созревающего тела на психическую жизнь индивида. Это глубоко психоаналитическая идея, представленная в нашей теории. Об этом можно судить по присутствию узнаваемых версий прогрессии психосексуальных стадий в каждой «теории аналитиков». Несомненно, большинство аналитиков инкорпорирует некую форму психосексуальной прогрессии, включая эдипальную фазу, в свою клиническую работу из-за клинической полезности этих представлений, их соответствия субъективному опыту и создания осмысленного нарратива для пациента, будь то ребенка или взрослого. Однако, вместо того, чтобы считать психосексуальную прогрессию исключительным двигателем раннего детства, мы должны заново концептуализировать ее как динамическую систему с множественными пересечениями с другими динамическими системами, включая когнитивное развитие (несомненно, основанное на телесности, но обычно не включаемое в рассмотрение телесности, см. пункт 3 ниже), окружающих людей и общую культурную среду. Наконец, тело следует понимать не только как реальность, но и как сложный и меняющийся набор субъективных переживаний, происходящий в матрице с определенным «историческим и контекстуальным положением».
Центральная компонента фокуса на теле – оценка влияния развивающегося тела определенного гендера на психику. Основная задача развития – согласовать имеющее гендер тело и его смысл на интрапсихическом уровне в семье и в культуре. Например, несмотря на интересные инсайты из когнитивных наук относительно расширения чисто когнитивных способностей в подростковый период, аналитикам по-прежнему следует считать центральную дилемму имеющего гендер тела в подростковый период самым глубоким вызовом развивающейся психики, на которую влияет культура подросткового периода и интерсубъективный опыт полного сексуального расцвета, когда родители начинают видеть, что их собственные силы гаснут.
Теория должна документировать и исследовать роль способностей созревающего эго для психики, даже если она признает их вовлечение в конфликт. Это начинается с признания того, что врожденные данности сразу вовлекаются во взаимодействие с окружающими людьми, и такие фундаментальные способности, как регуляция аффекта, формирование символов и доступ к воображению появляются из ранних интерсубъективных обменов. Постоянное взаимодействие данностей, среды и опыта проходит через все трансформации психической организации в разные эпохи развития, включая проявляющиеся когнитивные способности и защитные механизмы. Лучшее понимание психических способностей данного периода развития будет способствовать пониманию динамики воспоминаний, поскольку ранний опыт развития реконструируется в детстве и подростковом периоде.
Теория должна способствовать исследованию и лучшему пониманию развития самости из ее самых ранних истоков в интерсубъективной среде к характерному маркеру у тоддлера – зеркальному отражению – и далее к ее трансформациям в подростковый период. Ощущение самости, саморегуляция и субъективное переживание идентичности - решающие области психоаналитического исследования для всех стадий жизни и всех теоретических направлений.
Теория должна признавать требования более общей среды и еще более отдаленного окружения, включая когнитивные и социальные ожидания каждого периода развития, присутствующие в каждой конкретной культуре, например, отношение к гендеру, морали и будущему. Теория будет рассматривать влияние всего этого на ребенка как продукт конкретной культуры в конкретное время.
Она должна признавать вклад непосредственного окружения и роль адаптации к семейной системе в развитии индивида.
Она должна сохранять фокус на известных областях динамического бессознательного, сексуальных и агрессивных импульсов, объектных отношений, способностей эго, включая защиты, переживания самости и идентичность, и выражать способ построения психической структуры и содержаний в разных фазах развития детства и подросткового периода в контексте значимых отношений. Хотя относительные акценты и механизмы могут варьироваться у практиков разных школ психоанализа, этот фокус отличает психоаналитическую точку зрения развития от других форм исследований развития. Хотя и не совершая ошибку отрицания влияния окружающей среды, она признает, что для ее приоритет – мир как он представлен во внутренней жизни индивида.
Она должна сохранять открытость и исследовательскую позицию по отношению к информации, полученной от соседних областей наук о развитии, поскольку они обогащают общий фонд информации о развитии.

Теория развития, которая следует этим принципам, будет иметь свое полноправное место в психоаналитической ситуации как набор ориентирующих принципов, которые действуют как призма для преломления клинического материала и опыта пациента.

Несомненно, принципы прогрессии развития, как они описаны в динамическом системном подходе, широко применимы к психоаналитическому представлению о развитии и дают возможность корректировать многие из описанных мной ошибок. Самая фундаментальная идея состоит в том, что чрезвычайная сложность человеческого опыта лучше всего передается при рассмотрении как его элементарных частей, так и широкой траектории как проявлений множественности систем в интерактивном процессе с бесконечной способностью варьироваться в рамках каждой задействованной системы, хотя на макроскопическом уровне есть некий общий универсальный курс. У каждой системы своя динамика, и каждая подчиняется принципам самоорганизации и трансформации, установленными его собственными «состояниями аттракторов» - «состояниями, которые действуют как постоянные программы или структуры», поскольку они динамически стабильны и резистентны к пертурбациям.

Если все эти общие принципы и действие сложных систем будут включены в наше теоретизирование, наше мышление будет в меньшей степени наивно линейным, склонным к редукции, категоричному суждению и конформизму; тем больше мы, в конце концов, признаем действие наших предрассудков. Применение нелинейного системного подхода позволяет нашему мышлению сдвинуться от упрощенных линейных динамических формулировок и требует, чтобы мы признали силу трансформации развития как постоянно действующую силу на протяжении детства, подросткового и даже взрослого периода с ее потенциалом для благоприятных корректив, а не только для преждевременных замыканий и фиксаций.

Многие аналитики с классической подготовкой признают, что развитие – сложный процесс, которому свойственна самоорганизация и который теряет свободу, проходя через уровни «ценностей», присущих психической жизни, ценностей, которые по-разному понимаются разными школами, но в общем и целом совпадают – объектные отношения, саморегуляция и управление тревожностью.

Конечно, при новой ориентации есть опасность упустить из виду теорию развития, на которой мы заинтересованы ставить акцент. Как есть много типов свободных ассоциаций, так есть и много типов теории развития; важно сохранять наш фокус на «развитии», которое относится к нам как к психоаналитикам. Более того, важно поддерживать определенную степень автономии от непосредственного научного окружения и не впадать в те заблуждения, что были свойственны нашему прошлому, полностью заменяя сегодняшнюю теорию на устаревшую вчерашнюю. Наша повестка дня определяется психоаналитической задачей, то есть – помогать пациенту в исследовании сознательной и бессознательной психической жизни, проявляя особый интерес к его \ ее траектории движения через формирующие трансформации развития и множество взаимодействий детства и подросткового периода (с телом, с другими, с культурой и т.д.) и используя как основной инструмент отношения с пациентом.

Взаимосвязь сложного динамического интрапсихического развития (само по себе оно включает множество систем) со сложными динамическими другими, укорененное в сложном динамическом культурном окружении – это базисное допущение. Признавая, что окружающие системы неизбежно взаимодействуют с интрапсихическим развитием, возводя неуверенность до уровня концептуальной легитимности и признавая, что локальные вариации – это правило для человеческого развития, даже при появлении известных психических организаций, системная теория помогает интегрировать эти направления мышления и указывает новые пути концептуализации процесса лечения. Психологии одной личности и двух личностей сосуществуют - не то, чтобы мирно, но в динамическом равновесии; та и другая действуют как в человеческом развитии, так и в консультационной комнате.